Полдень. К этому времени город, обычно, уже давно проснулся. Люди спешат по своим делам, толпятся на рынке или сидят в полумраке корчм. Правда, если погода стоит такая же, как сейчас в Алкауне, народу на улице поубавится. Никто не хочет выходить на улицу в разгар грозы. И, уж тем более, никому нету дела до одинокого путника, шлёпающего по лужам и натягивающего капюшон плаща ниже и ниже.
"Можно было на денёк задержаться там," - раздался ехидный голос в его голове.
- Отстань от меня! - взвизгнул обладатель бордового плаща, подпрыгнув и опустившись прямо в лужу, поднимая тучу брызг. Редкие прохожие стали быстрее торопиться по своим делам, стараясь даже не смотреть в сторону путника.
Этим путником, как уже многие смогли догадаться, и был наш Тимиред. И он всю дорогу разговаривал со своим внутренним "я", которое всю эту дорогу его упрекало, что остаться можно было и в той таверне, что там хорошо кормили за каждую песню, что... Тим, само собой разумеется, не выдержал упрёков и вежливо так попросил лиса внутри заткнуться. Тот, обладая столь же скверным характером, что и его хозяин, продолжил свои ехидные шуточки.
За пазухой заворочался мышь, который, как и его владелец, промок до нитки. Вернее, до последней шерстинки. Требуя к себе внимания, он несильно вцепился в бок Ринэ, заставляя того вновь подпрыгнуть и поднять тучу брызг.
Зверинец начал понемногу его доставать, но тут в поле зрения попалась вывеска таверны, и радость затмила нашему герою разум. Прыгая по лужам и радостно гогоча, Тимиред дошёл до заведения и юркнул внутрь, остановился у входа и стал снимать мокрый плащ. Посетители таверны все как один повернулись в его сторону. Лютню за плечом нельзя было не заметить, и народ стал ожидать, когда же пришлый начнёт свой концерт. Но тот даже не думал петь или рассказывать истории. Он хотел отдохнуть, высохнуть и продолжить своё путешествие. Да ещё, к тому же, раз уж он забрёл в эти места, нужно было навестить разгромленный лагерь. Хоть раз в два года, но Тимиред обязательно это делал.
Заняв свободный столик, мальчишка облокотился на спинку стула, вытянул ноги, сложил ручки на животе и прикрыл глаза. Заплечный мешок лежал где-то под столом, а лютню он водрузил на него. Чтоб, значит, случайно кто не поломал.
Буль де Зариус выбрался из-под рубахи своего хозяина и, цепляясь коготками за одежду, взобрался на плечо, прищуренными глазами обведя всех пристальным взглядом. Сел, нахохлившись, и стал охранять своего владельца.
- Кхм, господин бард, - к его столику подошёл мужчина, который, видимо, был хозяином заведения.
Ноль реакции со стороны "господина барда". Мужчина уже стал подозревать, что это и не бард вовсе, ибо он был ещё слишком мал для такой работы - чуть больше пятнадцати лет на вид - и вместо того, чтобы сразу начать концерт, просто сел в стороночке. Разве так поступают все менестрели?
- Господин бард! - уже громче повторил хозяин таверны.
Мальчишка подпрыгнул на месте в третий раз за день, перевернул стул, ударился подбородком о столешницу, перевернув и её. Попытавшись встать, больно ударился о стол, а потом вылез из-под него.
- Ась? - состроил умильную мину герой.
- Вы петь-то будете? - О том, что когда в корчме выступает бард, посетителей становится больше, знали абсолютно все. И прибыль хотят получить тоже все.
- Демон вас всех задери! - встал, гордо задрав нос как можно выше, завопил Тим. - Я пришёл с улицы, ещё даже не обсох, голоден и жутко устал с пути, а вы сразу, - тут он очень мастерски передразнил голос хозяина, - петь-то будете? Конечно нет! Пшёл вон, дай отдохнуть. А потом я, быть может, и соизволю исполнить песню-другую.
Хозяин таверны, раскланиваясь на каждом шагу, стал пятиться обратно к своему месту. Ругается точно как не бард, зато ведёт себя как известный. Может быть, его песни будут очень хороши? Главное, чтобы к нему вернулось благодушное состояние.
Поставив стол со стулом на место, мальчик вновь попытался вздремнуть, но настроение было безнадёжно испорчено. Вздохнув, он положил подбородок на столешницу, свесив руки вниз. Булька слетел откуда-то сверху, переполошив служанок, и опустился перед носом своего хозяина.

Рыжик снова вздохнул, передёрнул плечами, поставил локоть на столешницу и опрокинул на ладонь голову, вперив свой взгляд куда-то в противоположную стенку. Почему-то всегда лучше размышляется, когда на что-то смотришь.
На вошедшую мальчик не обратил ровным счётом никакого внимания, полностью погрузившись в свои мысли. Возвращаться в родные места не хотелось, но и оказаться рядом, и не посетить место, где он рос, Тимиред просто не мог. Да и память старших товарищей нужно почтить. С другой стороны, он же был тут год назад? Был. Значит, можно смело пройти стороной.
"Всё равно, посещу - не посещу... Главное, что к цели ближе никак не стану," - мысленно вздохнул подросток, устало потирая глаза.
Булька вопросительно уркнул, склонив голову набок, поглядывая на своего хозяина маленькими глазками. Тимиред, посмотрев на своего питомца, прикрыл глаза.
- Ну и правильно. Пускай идёт всё стороной! - буркнул он, постукивая пальцами другой руки по столу. Ритм выходил каким-то мелодичным, и скоро мальчик втянулся, начиная барабанить что-то подвижное, весёлое и задорное.
Он приоткрыл один глаз, подмигнул своему зверьку и весело улыбнулся. Правда, веселье исчезло, как только к его столику опять подошёл хозяин заведения. Он мял в руках тряпку, боясь ещё чем разозлить путешествующего барда.
- Г-господин бард...
- Что опять? - скрестив руки на груди, Рин откинулся на спинку стула, исподлобья глядя на мужчину. - Я ж сказал, что отдохнуть сперва должен. Когда будет настроение, тогда и спою. Вот что вы привязались, а?
Будь он или чуть-чуть постарше, или чуток посмелее, или хоть капельку известнее, то обязательно бы закинул ноги на стол. А так нельзя, могут и под дождь выгнать. Тимиред и так не до конца высох. И даже не успел нормально покушать. Денег платить не хотелось, поэтому придётся спеть.
Мужчина, под тяжёлым взглядом мальчишки, снова попятился к своему месту, опасливо косясь на мальчишку. С одной стороны, было бы лучше его выгнать. Ну что может сделать пятнадцатилетний ребёнок против взрослого вышибалы? Но ведь он мог быть настоящим бардом, а не строить из себя звезду.
Мальчик тем временем что-то неразборчиво буркнул себе под нос, взъерошил пятернёй волосы, зачесал их пальцами назад, но непослушные локоны вернулись на свои места. Фыркнув, он попытался убрать их с глаз, только выходило плохо.
Сомнения хозяина заведения были развеяны, как только ребёнок взял в руки свой инструмент. Положив лютню на левое колено, левой же рукой стал прижимать струны на грифе, а правой - перебирать их. Переливы полились сначала тихо и плавно, а потом стали набирать обороты. Но вот резкий звук, лютня брякнула, и мальчик отложил её в сторону, прижимая пальце к губам. Да, куда ему до известных менестрелей! Музыка, конечно, была исполнена хорошо, но от случайных ран никто не застрахован.
- Господин бард? - осторожно поинтересовался хозяин.
- Не буду я петь, - зашипел Тимиред, начиная баюкать раненную руку. Царапинка, правда, была маленькой и незначительной, но сам герой считал эту рану жуть какой страшной и опасной. Прям-таки смертельной для жизни!

Встряхивая раненным пальцем, мальчишка продолжал шипеть на хозяина, который просто не находил себе места. С одной стороны ему хотелось накричать на менестреля и выставить его вон, но с другой... Люди существа жаждущие власти. А какая власть без богатств?
Тимиред недовольно начал скрести ногтем столешницу, бурча себе под нос такие ругательства, которые не позволит себе даже самый пьяный конюх. Опыт в таких делах у него был приличный, потому как, прожив пол жизни в лагере разбойников, и не таким вещам научишься. А уголовники не стеснялись в выражениях, особенно после того, как попадали в очередную шутовскую ловушку мелкого рыжика. Ах, ностальгия. Паренёк сидел, полуприкрыв глаза, поэтому не сразу заметил, что к нему подошли. Вздохнув, он открыл глаза и откинулся на спинку стула.
- А? - весь его вид прям так и говорил: "Люди, ну что вам ещё от меня надо?"
Только вот, судя по акценту, подошедшая явно не была человеком. Услышав, что его очень хотят послушать, Тим резко выпрямился, похлопал глазами на девушку, а потом недоверчиво прищурился, слегка наклонившись вперёд. Подумал, кивнул каким-то своим мыслям и кивком головы указал в сторону соседнего стула.
- Так, царапина, ничего непоправимого, - помахал перед носом девушки рукой Ринэ. Такие ранки были довольно частыми, особенно в ту пору, когда он только начинал учиться играть на лютне. Увы, приходилось осваивать всё самому, ибо брать несносного мальчишку в ученики никто не рвался. Один раз почти получилось. Действительно, можно ли противостоять такой упёртости? Только оказалось, что старый бард играет на флейте, а со струнными даже не знаком.
Склонив голову по-птичьи набок, приподняв уголки губ, Рин стал исподтишка разглядывать предложившую помощь. Первым, на что он обратил внимание, были необычного цвета волосы. И глаза. Её глаза были как у тэйму. Тимиред много слышал о своих сородичах, но если их и видел, то издалека, и никогда не решался заговорить. На секунду он выпал из реальности, но быстро вернулся, передёрнул плечами и растянул на своих губах улыбку до ушей.
Хозяин таверны из своего угла выдохнул. Наверное, сейчас он мысленно благодарил богов за то, что они послали ему эту девушку. Ведь, если ей удастся уговорить менестреля со скверным характером, он вполне может спеть.
Летучий мышь покосился на пришедшую, а потом вдруг зашипел на неё, выдавая своё фирменной "зхар". Возмущённый бард попытался схватить своего питомца, но тот цапнул его за уже раненый палец. Мальчик гневно сверкнул очами, Буль де Зариус опустил уши и стал преданными глазами смотреть на своего хозяина. Поиграв с ним где-то с минуту в гляделки, Тимиред вспомнил, что рядом как бы находится собеседница, и только тогда смог оторваться от зверька, бросив ему:
- Ну, ты меня понял.
Зар, немного подумав, вскарабкался по руке на плечо Тиму, завернулся в собственные крылья и стал уже оттуда сверлить взглядом девушку.
- А что бы хотела услышать милая леди? - поинтересовался менестрель, почёсывая Бульку за ушком, от чего тот отвлёкся от своего "важного" дела, зажмурился и благодарно заурчал.

Отредактировано Тим (2012-07-03 12:56:34)

Мальчик в задумчивости стал водить пальцем по столу, собираясь с мыслями. Зар, склонив голову набок, следил за Тимом. Тот сейчас почему-то сильно не походил на себя обычного. Видимо, так на него действовало прошлое, которое здесь, в такой близости от лагеря, оживало где-то внутри и не давало покоя.
- Воспоминаний? - приподняв уголки губ, спросил Кир. - Я бы не прочь поучиться у более взрослых, как вы выразились, коллег. Только, увы, никто не хочет брать мальчишку-непоседу к себе в подмастерья. К тому же, им проще сидеть на одном месте или же ездить с балаганчиками. Мне же больше нравится путешествовать пешком, смотреть на чудеса вокруг, попадать в разные нелепые ситуации. Наверное, именно это и помогает мне становиться тем, кем меня видят окружающие.
Тимиред постучал пальцами по столешнице, вздохнул и честно признался:
- Прошу меня простить, но это была только музыка. Я так и не закончил эту песню. То слова не подбираются, то аккорды не те, - взмахом руки он убрал непослушную чёлку с глаз и улыбнулся. - Но у меня есть нечто похожее.
Бард взял в руки лютню, устроился поудобнее на стуле и стал медленно перебирать струны. Его питомец, заинтересовавшись, подался чуть вперёд, но от движения руки кубарем скатился на стол и распластался по его поверхности, обиженно фыркнув. Тим не обратил на зверька ровным счётом никакого внимания, вдохнул, задержал на краткий миг дыхание и запел. Голос был ещё мальчишеским, мягким и необычным. Конечно, будет жаль, когда он начнёт ломаться.

Когда синий вечер в окошко стучит,
Белые свечи зажжём.
Пусть ярко огонь в камине горит,
Мы снова вернулись в наш дом.

Пусть ветер бессильно свистит за стеной,
Мы кубки наполним вином,
Забыв про дорогу, про сумрак ночной,
Мы выпьем за наш старый дом.

Небольшой проигрыш, плавные переливы струн. Прикрыв глаза, он продолжил петь. Сначала тихо, будто бы шепча, а потом всё громче и громче.

Забудем дорогу длиною в года,
Тяжёлые лиги пути.
Мы всё это время стремились сюда,
Сквозь беды и время дойти.

И вот мы до этих дверей добрели,
Как прежде, в окне горит свет.
В открытые двери неспешно вошли,
В тот дом, где беде места нет.

На миг всё в таверне замерло, вслушиваясь в песню, которую исполнял молодой бард. Было ощущение, что он вкладывал в эти слова душу, знал, про что пел. Подросток приоткрыл один глаз, а затем и второй. Усмехнулся, увидев, как посетители внимали его музыке. Видно, менестрели были здесь нечастыми гостями. Даже хозяин таверны, облокотившись на стойку, слегка покачивал головой в такт мелодии. Мальчишка вновь усмехнулся и продолжил песню.

Мы снимем плащи и привяжем коней,
Забудем про холод и зло,
Пусть наша усталость сгорает в огне,
Ведь нам наконец повезло.

И песни польётся знакомый мотив,
И струн перебор серебром -
О звёздах и море, о вечном пути,
Который ведёт в этот дом.

Музыка вдруг стихла, а зал уже готов был разразиться аплодисментами, но бард запел акапелло, положив ладонь на струны, чтобы те смолкли.

По небу ночному бегут облака,
И ветер свистит ледяной;
Пусть время пройдёт, мы уйдём, а пока...
Пока мы вернулись домой.

С последней строчкой он заиграл вновь, а когда голос смолк, музыка продолжила то, что ещё не было спето. Закончив песню, Рин отложил лютню, откинулся на спинку стула и провёл ладонью по лицу, прикрывая глаза ею. Раздвинув средний и указательный палец, он посмотрел на девушку и тихо-тихо спросил:
- Ужасно, не правда ли?

Отредактировано Тим (2012-07-10 16:14:54)